В Гардез, когда мы туда только прилетели, с чьей то легкой (или нелегкой) руки пошла мода на собак, каждый себе псину прикормил. Это и в практическом смысле было в определенной степени удобно, так как иногда на них надежды было больше, чем на наших часовых.. У нас их было штук 15, они бабаев чуяли в любой одежде и обличье. К примеру, идет мимо афганец, военный ли, нет - псы сразу его чуяли и вся стая срывалась и бросалась на афганцев. На 23 февраля прапорщик Мурзаков - а он перед тем, как пришел на военную службу на должность техника, года так до 1977 работал в тюрьме - говорит: -"А чего мы на праздник тушенкой давимся? У меня есть знакомый афганец, я с ним договорюсь и приготовим баранину". Все скинулись деньгами, ему отдали и он ушел. Купили у летунов спирта, сели, шашлыком закусили.. А вечер, собаки тоже жрать захотели, все своих кормят, а собаки замполита батальона Мозгового нет. - Где моя собака? - спрашивает он часового. А часовой ему говорит: - Да Мурзаков прибил ее из автомата! Голова вон за туалетом валяется. Мозговой сбегал, посмотрел, побежал в комнату, где мы и летуны сидели и играли в карты, и говорит к Мурзакову: - Где моя собака? - Да откуда я знаю, что я ей охранник? - Я все знаю! Да ты знаешь Мурзаков, что я в нею душу вложил! А ты ее расстрелял и вы все ее сожрали на закуску! - В солдат душу надо вкладывать, товарищ старший лейтенант, а не в собак! Мурзаков до службы в нашем батальоне служил в артполку, был автотехником 1 дивизиона Д-30, а когда дивизию расформировали, он попал автотехником в батальон. А еще до этого он был надзирателем в Таваксайской тюрьме, это рядом с Азадбашем, где-то в году эдак 1977-1978 он пришел служить к нам. В Гардезе по вечерам, в свободное время, а мы жили в здании афганского лицея, мы играли в карты, иногда на деньги, иногда на водку, а иногда и на то и другое.. Он был неплохим карточным шулером, предыдущая работа вероятно наложила отпечаток, в этом деле он знал толк, пока его не поймали за руку (после чего немного пострадал). Но что у него не отнять - машины он знал отлично! Когда стояли в Гардезе он зашел к афганцам в часть, а у тех половина техники не заводилась. Он так бегло по ним прошелся, и говорит - млядь, какие же они тупые.. - Я им могу практически весь парк завести. И говорит командиру зеленых: - Хочешь, я тебе все твои машины заведу? - Конечно! - Только за это отдашь нам ЗИЛ-157 и ГАЗ-69. - Идет! И все было по честному - оба сдержали слово - один завел, второй отдал обещанное. В Гардезе на "газоне" мы ездили по хозяйственным делам, а потом прихватили его в Кандагар, он был с афганскими опознавательными знаками, мы одевали их шинели и кепки, оружие в руки и по магазинам. Зил потом мы оставили роте охраны, потому-что он не вошел в "МИ"- 6, которые нас перебрасывали обратно в Кандагар в мае. ...Мой заменщик был Науменко Геннадий, которого все из за его внешности, такой же как у Владимира Ильича Ленина - большой лысины спереди и немного волос сзади все звали "дед". Он пришел мне на замену с должности командира взвода минометной батареи 351 полка. 20 мая минометная батарея в полном составе собралась в Кандагаре, как и весь батальон. Мы немного пожили в расположении 70 бригады, а затем нас вернули на тоже место, где мы располагались еще в самом начале, когда только прилетели в Кандагар в январе - вокруг аэродрома "Ариана", а минометная батарея в начале взлетной полосы аэродрома, где мы в дальнейшем и несли службу. Один минометный расчет батареи всегда находился на боевом дежурстве, имея в распоряжение осветительные и осколочно-фугасные мины. 29 июня, я ожидал свой борт в "Союз", который обещались отправить после обеда. Настроение было
мерзкое, служба В Афгане по разным причинам заканчивалась раньше, чем планировалась. "Ну почему нельзя все это было сказать в лицо, почему я должен был узнавать обо всем от посторонних людей?" Я пошел искупаться в арык, который протекал неподалеку, его берега были выложены бетонными плитами и покрыты зеленой тиной, и вследствие чего очень скользкие. Я плаваю, выкидываю речных крабов на берег, размышляю о своем и мой взляд случайно падает на противоположный берег, за которым тянулись заросли частично скошенного тростника, через которые в мою сторону движутся три рослых бабая. У меня мысль: "Это по мою душу!" Из арыка обычно трудно было вылазить, для этого нужно было руку в расщелину засунуть и потихоньку выкарабкиваться, но тогда я вылетел как пробка! Правда говорят, от страха глаза велики! У меня патрон в патроннике был, я дал очередь из автомата в их направлении, они залегли! А вокруг нет никого! У меня только два магазина, две гранаты "Ф-1" и пистолет.. Что делать? На мое счастье сзади, метрах в 400 стояла окопанная "шилка", они услышали стрельбу и подъехали ко мне вплотную. Старшим у них был сержант, были они в кроссовках, майках, жара же стоит уже летняя. - Что за стрельба? - спрашивает сержант. - Там, на той стороне, в тростнике духи! "Шилка" дает в ту сторону несколько очередей и они пошли туда посмотреть, а я вернулся на батарею. Руки противно мелко дрожали... А накануне в бригаде рассказывали, что вроде где-то украли какого-то сержанта. Мол, шли два тела, сержант с солдатом, а бабаи сидели и пили чай, кричат им: "Давай чаю попьем"! Солдат, дескать, не захотел останавливаться, а сержант остался.. Сержанта нет и нет, а когда спохватились, ни бабаев, ни сержанта, от костра одни головешки, долго искали, но безрезультатно. На обычную страшилку похоже, сто процентов! (Правда это было или нет, история умалчивает, но в кандагарской бригаде в те года по всем документам таких случаев не было). Через несколько часов был мой борт, и я улетел в Союз. Неделю жил в распоряжении начальника отдела кадров, но в Афгане вакантных должностей для меня не было, а на понижение я не хотел, в конце концов ушел на должность начальника штаба дивизиона формируемой в Каттакургане бригады. Там, на своем новом месте службы, в Каттакургане, в бригаде большой мощности, я узнал о проишествии в своей бывшей батарее, когда от двойного заряжания взорвался миномет и погибли Жукаускас и Якубов. Жукаускаса я отлично помнил, добросовестный такой был солдат. Помню, копали мы окоп, я вижу, что у Жукаускаса лопата чуть ли из рук не выпадает, ему плохо, он гепатитом заболел. Я ему говорю: "Иди присядь, тут и без тебя есть кому копать, иди отдохни"! А он мне: "Нет, что вы! А как ребята, они подумают, что я "шлангую"! Все безалаберность наша! Хоть некоторые даже сегодня утверждают, что "они, дескать, флажок от двойного заряжания с миномета не снимали", но факт налицо - разрыв мины в миномете! Двое убитых ни за что ни про что на ровном месте, у погибшего Якубова хвостовик мины торчал в спине, и много раненых. Особисты проводили расследование и Волобуев сам признался, что снял флажок механизма предохранения от двойного заряжания. Ствол развернуло как лепесток от самого казенника. А был такой боец 70 бригады ефрейтор Фирст... Это обратная сторона медали личности человека. Фирст договорился с гражданскими афганскими летчиками, что они его спрячут в грузовой отсек и вывезут в Пакистан, в Канаду он хотел рвануть... Убегать он собирался с еще одним бойцом, но тот в последний момент говорит Фирсту:" А чего мы просто так будем убегать, без оружия! Сейчас, подожди, я принесу! С оружием будет серьезнее! Афганцы тебя завернут в ковер, загрузят в багажный отсек, а я прибегу, и меня тоже! - Ну ладно... Боец побежал прямиком в особый отдел, особисты быстро приехали, достали уже запакованного Фирста. Уж не знаю, почему его не осудили на месте, а отправили дослуживать в Каттакурган? Там он за две недели до дембеля обворовывает квартиру Фролова из моей части, забирает у того джинсы, рубашку, что-то еще по мелочи и дезертирует к себе домой. Мастерство не пропьешь! Месяца через полтора его ловят, привозят обратно, судят и дают ему уже по полной, припомнив все... Там, в Каттакургане, много интересных людей встречалось. Кстати, вот вспомнил! Вспомнил одну романтическую историю! Ко мне прислали повара со штаба армии, Цыганков его фамилия. - А ты чего из Афгана прибыл сюда? - спрашиваю я его. - Да меня со штаба армии из-за бабы сослали. Я был там поваром. - Правда? Из Афгана из за бабы? Такое бывает? - не поверил я ему. Придумал он историю, наверное, скорей всего натворил чего.. - А как так? Расскажи! - Ну у меня там с одной любовь случилась, а на нее какой-то генерал глаз положил, их же там в штабе полно, генералов всмысле - начал рассказывать повар. А мне вдруг припомнился случай, когда я сам неделю был в том же штабе армии, и представление, разыгрывающиеся там каждый вечер. Служила там в штабе одна молодая баба, по виду может казашка с русской, но скорей всего калмычка, внешне прямо-таки фотомодель, с правильными пропорциями во всех смыслах, мечта поэта... Увы и ах! Так вот, там неподалеку был небольшой холм, и находящийся на нем человек вечером оказывался в лучах закатывающегося за горизонт солнца, если смотреть из окон штаба армии, а она регулярно любила по тропинке через это самый холм дефилировать. Один вечер она одевала розовое платье, на следующий голубое, тонкую ткань ее одежды яркий свет заката просвечивал словно рентгеновские лучи, и все мужики из штаба 40 армии кто из чего мог - кто в бинокль, кто в стереотрубу, кто в дальномер глазами все ее "имели".. Она красиво идет, понимая, разумеется, сколько пар глаз на нее пялятся - эдакий экгсбиционизм, но у всех свои слабости - а солнечные лучи ее просвечивают, все наблюдатели нервно курят, и так продолжалось каждый вечер, пока я там был.
Прошло месяц-полтора спустя этого разговора, а формируемая воинская часть, в которой я сейчас служил, располагалась в 45 километрах от города Каттакурган, на территории бывшей ракетной базы, расформированной после предательства Пеньковского. Поехал я на почту за получением по фельдегерской связи, так как часть еще не была сформирована полностью, секретчиков еще не было, я сам иногда ездил туда с АКСу, а начальник этой службы мне и говорит: - Товарищ капитан, тут одна дивчина вас дожидается, ей хочет одного солдата увидеть, он на точке, откуда вы приехали, я ей сказал, что вы можете ее довезти. Я глянул - мама миа, это же та самая девка, которую мы в бинокль разглядывали! Я ее прям сразу узнал, в голове сразу все совместилось. Я к ней подхожу: - Вы к Цыганкову? - Да! А откуда вы знаете? - А вот в штабе армии каждый вечер, - начал рассказывать я. - Я вашу историю знаю! Дал я Цыганкову десять суток в город в увольнение. Думал, они поженятся, но его родители - а он был откуда то из западной Украины - были категорически против, и они расстались.. Такая вот душещипательная история. Уже в Союзе, я бываю по служебным делам в разных местах, иногда встречал своих бывших сослуживцев по батальону. Встречал Литвинцева в госпитале Ашхабада, он там лежал после тяжелого ранения в руку, с командиром взвода своей батареи Бадановым я служил до 1988 года, встречал Гудкова Николая, замполита 1 роты, когда тот работал военруком в средней школе в Самарканде. Сколько было того Афгана в моей жизни? А вспоминаю до сих пор с удовольствием!
Горин Олег, февраль 2012 г.
|